Дышите дальше

Когда тело физически страдает или недомогает, весь серотонин идет на обезболивание, на физическую компенсацию неудобств. И никакого излишка для того, чтобы создавать нам бодрость, не остается.

Декомпозиция боли, разборка на составные части делает ее гораздо более управляемой. Гораздо менее кошмарной.

Out of the closet: нет, я не жизнелюб…
…как раз в смысле всего вышесказанного. Я не люблю жизнь дефолтно, и ожидание извне (и прошитое внутри меня социальным договором), что «жизни надо радоваться», бесит меня не меньше, чем любые другие «надо» по умолчанию, деторождение — великолепный и очень однокоренной здесь пример.
Курение — яркий маркер этой нелюбви. По моим наблюдениям, совсем не все курильщики отдают себе отчет, что они курят из непосильности этой работы — поддержания сознательных любовных отношений с жизнью. Как я уже написала, не существует методик научения любви к жизни — я таких не встречала, по крайней мере. Сильные яркие подсказки рассыпаны в мировой художественной литературе, это самый нажористый источник намеков. […] Искать, как ее любить, эту жизнь, — в общем и целом может быть самостоятельным смыслом и задачей этой самой жизни. Наблюдения за другими людьми и опыт ситуаций — та же литература, в общем, — тоже источник понимания того, как любить жизнь.
Все, что я уже успела сделать за жизнь, — результат либо чистого творческого пёра, либо разнообразных компенсаций страхов, травм и неврозов, либо сильных искренних чувств к конкретным людям. На алтарь своей сознательной любви к жизни я возложила очень мало что — в ­основном это несколько больших ярких переворотных разговоров.

Полтора года жизни я ежедневно, а бодрствуя — иногда и ежечасно, — уделяла пристальное внимание смерти, умиранию, смыслам жить, смыслам не жить и тому подобному.

У видеодеки жизни выломана кнопка «пауза».

С собственным телом всегда остаешься один на один.

Соблюдать дистанцию между сознанием и мыслью. Мысль — такой же предмет, как любой другой, мы просто видим его не физическим, а внутренним зрением. Наша неспособность постоянно помнить о том, что мысли — предмет в поле умственного зрения, а не мы сами, — причина цепляния за самость и причина вообще всех наших страданий ума. Потому что самость — та-дамм! — это тоже мысль.

Но так же, как звезды складываются в созвездия исключительно у нас в голове, пока мы глядим на эти звезды с Земли, а на деле в трехмерном пространстве это хаотично разбросанные в космосе небесные тела, — так же и сочетания черт тех или иных людей, включая нас самих, всего лишь кажутся нам чем-то устойчивым и похожим на кита или слона, как облако в июльском небе.

Пожелайте себе перестать страдать — в первую ­очередь умом.
Пылко, искренне пожелайте себе перестать покупаться на уловки и привычки ума.

обнять свой день, успокоить его