Сквозь мутное время. Русский взгляд на необходимость сопротивления духу века сего (сборник)

«Философию – философам!» Почему? Потому что если философия поднимется в политику – это опасно. Она порождает вопросы, она порождает образы.

Она делает людей сильными, она делает людей хозяевами времени, хозяевами будущего, пусть даже эти люди заблуждаются.

Изменения в том смысле, что людей хотят превратить в существ абсолютно управляемых, неуверенных в себе.

Неуверенных настолько, что они даже точно не знают, кто они по своей сексуальности – мужчины или женщины. Лишить человека той фундаментальной, базовой идентичности, которая ему дана.

Вообще, есть несколько уровней идентичности. Первый – это фундаментальная идентичность, гендерная, сексуальная идентичность – мужчина или женщина.

С детства, так или иначе, через игровые функции, через развитие гормональной природы, через социопсихологическую инициацию самих себя мы понимаем, кто мы – мальчики, девочки, юноши, девушки, женщины, мужчины.

Второй уровень идентичности, тоже базовый, – этничность. Мы рождаемся уже сразу русскими, евреями, латышами, китайцами, индусами, кем-то еще.

Третий уровень идентичности – политическая. Мы становимся красными, белыми, левыми или центристами. Или нам абсолютно по фигу, что происходит в мире, и это тоже политическая позиция.

Четвертый, самый высокий уровень идентичности, – религиозный. Когда ты соотносишь себя с неким абсолютом, неким идеалистическим форматом.

Когда пытаешься понять то, что является важнейшим для человека, то, что связано с его жизнью и его смертью.

Три верхних уровня идентичности: религиозный, политической, этнической – либеральный мир смёл.

Путем кровавых революций, войн, тотальной пропаганды, включения человека в общество потребления. Остался последний – гендерная идентичность.

С тех пор правящая русская элита всегда была недовольна страной. Страна всегда была какая-то не такая.

Она была слишком православная, она не по греческим правилам крестилась.

Потом не одевалась по голландскому стандарту, потом не говорила на французском языке, потом не говорила на немецком языке.

Потом она недостаточно была индустриализованной. Потом была недостаточно марксистской, потом была недостаточно антисоветской.

Но в какой именно мере – в этом мы до конца так и не разобрались. Вопрос об основной причине крушения социализма остается открытым.

Социализм был как раз такой религией. Советский социализм – абсолютно аскетическое учение. В СССР не было нищих. Были бедные, но не нищие. А сейчас есть богатые и есть нищие. И нищие объявлены неудачниками.

В современном мире деньги победили труд. А социализм – это было царство труда. Труд уважался и ценился. Была попытка создать мир, где труд доминирует над деньгами. К сожалению, это окончилось неудачей.

Деньги победили. Труд не имеет больше никакого значения, потому что рабочий, который трудится десять часов в сутки в поте лица, устает, дышит вредными испарениями, получает от силы пятьсот долларов.

Социализм как аскетическое учение очень хорошо лег на русскую ментальность: мы всегда привыкали от чего-то отказываться. Это было в наших духовных практиках.

Социализм подразумевал отказ от личного ради общественного. Это во многом совпадало с религией, с религиозным взглядом на миропорядок.

У правящих элит впервые в истории России есть шанс избежать соблазна властвования над страной.

Не террористическим путем, но строительством демократических институтов (исходя из внутренних интересов) и включением народа в систему управления – через политические, рыночные, социальные механизмы – решить вековую проблему России – обеспечить мирный договор, а может быть, даже и взаимовыгодное существование между управленческой элитой (всегда стремящейся эмансипироваться от страны) и народом – нацией.

Это и называется национализацией элит. Время пока еще есть. Но его немного….

Не марксизм, сколько бы ни трещала об этом советская пропаганда, был главной идеологической скрепой революции, но ненависть народа, выпестованная в трехсотлетней гражданской войне против государства и господ (элит), явилась ее движущей силой.

Эта революция была религиозной по своей сути.

Появляется Герцен – отец его крупный крепостник. Но маленький Саша бегает «в людскую» – слушает и впитывает. Его терзает стыд за то, что он, как ему кажется, паразитирует на жизни народа.

Этот стыд подточит и разрушит систему властвования – господство элит и приведет к 1917 году.