Сквозь мутное время. Русский взгляд на необходимость сопротивления духу века сего (сборник)

«Философию – философам!» Почему? Потому что если философия поднимется в политику – это опасно. Она порождает вопросы, она порождает образы.

Она делает людей сильными, она делает людей хозяевами времени, хозяевами будущего, пусть даже эти люди заблуждаются.

Изменения в том смысле, что людей хотят превратить в существ абсолютно управляемых, неуверенных в себе.

Неуверенных настолько, что они даже точно не знают, кто они по своей сексуальности – мужчины или женщины. Лишить человека той фундаментальной, базовой идентичности, которая ему дана.

Вообще, есть несколько уровней идентичности. Первый – это фундаментальная идентичность, гендерная, сексуальная идентичность – мужчина или женщина.

С детства, так или иначе, через игровые функции, через развитие гормональной природы, через социопсихологическую инициацию самих себя мы понимаем, кто мы – мальчики, девочки, юноши, девушки, женщины, мужчины.

Второй уровень идентичности, тоже базовый, – этничность. Мы рождаемся уже сразу русскими, евреями, латышами, китайцами, индусами, кем-то еще.

Третий уровень идентичности – политическая. Мы становимся красными, белыми, левыми или центристами. Или нам абсолютно по фигу, что происходит в мире, и это тоже политическая позиция.

Четвертый, самый высокий уровень идентичности, – религиозный. Когда ты соотносишь себя с неким абсолютом, неким идеалистическим форматом.

Когда пытаешься понять то, что является важнейшим для человека, то, что связано с его жизнью и его смертью.

Три верхних уровня идентичности: религиозный, политической, этнической – либеральный мир смёл.

Путем кровавых революций, войн, тотальной пропаганды, включения человека в общество потребления. Остался последний – гендерная идентичность.

С тех пор правящая русская элита всегда была недовольна страной. Страна всегда была какая-то не такая.

Она была слишком православная, она не по греческим правилам крестилась.

Потом не одевалась по голландскому стандарту, потом не говорила на французском языке, потом не говорила на немецком языке.

Потом она недостаточно была индустриализованной. Потом была недостаточно марксистской, потом была недостаточно антисоветской.