Книги «Маленького читателя»

Путь к русскоязычной аудитории увлекательной книжки-картинки «Джуманджи», впервые опубликованной в 1981 году, получился довольно извилистым. Этой весной она вышла в издательстве «Карьера Пресс», а раньше была распространена в Интернете в любительском переводе. Но еще до того, как попасть в надежные пиратские руки, книга была хорошо известна у нас только не библиофилам, а киноманам. Я, например, впервые увидев известный фильм Джо Джонстона «Джуманджи» 1995 года, была очень далека от мысли, что это странное слово, происхождение которого приписывают то зулусскому, то ямайскому языкам, годы спустя приобретет для меня актуальность в каком-то ином значении.

Гудрун Мебс хорошо нам известна по книгам про мальчика Фридера и его гениальную бабушку. Гениальную в части эмоционального интеллекта и навыков кризисного управления маленькими внуками. На фоне этого образцового и вдохновляющего примера семейных отношений повесть «Воскресный ребенок» про восьмилетнюю девочку-сироту из детского интерната выделяется резкой сменой темы. Это важное для Гудрун Мебс произведение. За него она получила Немецкую национальную премию по детской литературе в 1984 году. Над иллюстрациями к повести работала надежный соавтор Мебс по все тем же книгам про Фридера и прекрасно известный у нас художник Ротраут Сузанна Бернер.

Новая повесть Юлии Кузнецовой, лауреата премий «Заветная мечта», «Книгуру» и премии имени Крапивина, имеет хитрое название «Дом П» и с первых страниц удивляет читателя выбранной темой. Ее главная героиня – бабушка. Но это не типичная старушка из народных сказок и не отечественная реинкарнация героинь Гудрун Мебс или Миры Лобе (хотя некоторое сходство здесь есть). Это вполне самодостаточная бабушка Женя, не напарница персонажа-ребенка, а отдельный, полноценный и выразительный главный герой.

Дэвида Алмонда называют философом от детской литературы, его работы неизменно привлекают большой интерес и критиков, и читателей. Так повелось с самой первой книги уникального современного автора для детей и подростков из Великобритании. Он один из тридцати писателей в мире, удостоившихся самой высокой оценки за свой вклад в развитие детской литературы – Золотой медали Ганса Христиана Андерсена. Полный список наград и премий, присужденных Алмонду, насчитывает больше двадцати позиций, каждой из которых уже по отдельности хватило бы, чтобы вписать имя автора в литературный зал славы. Его книги переводятся на десятки языков мира, а сам он неизменно фигурирует в списках самых читаемых детских авторов, причем читаемых не только детьми, но и взрослыми.

Трудно сказать, что является более говорящим: вынесенное в название книги имя главного героя, «Джинкс» («Сглаз» в переводе с английского), или псевдоним автора, Сэйдж Блэквуд («Мудрый Черныйлес»). «Джинкс» — увлекательная история взросления в декорациях фэнтези, благородно приправленных отсылками к классическим сказкам, легендам и даже экологическим теориям. Книга заслужила огромную популярность у себя на родине в США, а вместе с ней и право превратиться из отдельного издания в первую часть трилогии. Хотя надо признать, что Сэйдж Блэквуд изначально щедро украсила текст зацепками к новым сюжетам и намеками на продолжение уже начатых сюжетных линий. Первая книга уже перед нами, остальные две, хочется надеяться, не заставят себя ждать, тем более что выход первой части трилогии на русском языке совпал по времени с выходом в США заключительной книги.

«Морж, учитель и поэт» — искрометный и вдохновляющий сумбур. Название сразу цепляет, на нем останавливается внимание. А уж какое внимание привлекает имя автора! Это новая повесть Артура Гиваргизова, не просто поэта и писателя, а целого явления среди современных детских авторов. Это взбалмошная приключенческая проза, над которой веет неистребимый дух ребячества и открытого, незашоренного юмора. Эта необычная история необычного человека, рассказанная невзначай и между делом, оставляет после себя два желания – увидеть продолжение и сразу перечитать.

Что можно ожидать от мальчишки, получившего прозвище Урагани? Мальчишками-шалопаями славятся многие детские книги. Лихие персонажи бунтуют против деспотичных родителей или наоборот злоупотребляют расположением добросердечных взрослых, портят имущество, попадают в передряги, мечтают и фантазируют, убегают из дома, ищут приключений, находят друзей – и все это на изломе детского и взрослого миров, где те встречаются в попытках понять и принять друг друга. Ожидать от «Дневника Джанни Урагани», популярнейшей в Италии детской книги, всего этого? И да, и нет. Все будет еще смешнее, чем можно надеяться, и еще серьезнее, чем можно опасаться.

«Дети ворона», литературный дебют Юлии Яковлевой, — книга, которая дает намного больше, чем обещает, намного больше, чем от нее ждешь. Это сказка, в которой правда расправляет плечи. Это магический реализм, сквозь который просматривается психологическая драма, переживаемая главными героями. Это страшная история, которая подробно описывает путь преодоления страха. Это история миллионов, отраженная в одной судьбе. Это захватывающий сюжет, который заставляет не только споро перелистывать страницы, но и делать задумчивые паузы.

Трудно решить, с чего начать рассказ о повести «Кит плывёт на север». Это и волшебная история, и стилизация под народные сказания, и философская притча. Анастасия Строкина написала такое удивительное произведение, что первым делом вспоминаешь: по-настоящему хорошая детская книга всегда интересна и взрослым. От возраста читателя уже зависит, какой сюжетный уровень вызовет наибольший отклик, но отклику быть обязательно – такие истории запоминаются надолго.

Как рассказать об ужасе, приносимом войной, не описав ни одной военной сцены? Это удалось Евгению Рудашевскому в повести «Здравствуй, брат мой Бзоу!», но не только это. Еще получилось передать красоту Абхазии так, что прямо на страницах книги бьет морской прибой, облака наползают на горы и цветет мушмула. Удалось поделиться историей о необычной дружбе юноши и дельфина так, что она осталась естественной, невычурной и лишенной неловкости. Удалось описать без штампов традиционный уклад жизни и настоящие узы родства в большой семьей. Удалось, наконец, сделать из заведомо тяжелого сюжета не нравоучительную притчу, а живую, трепещущую, личную повесть.