Иванова свобода (сборник)

Она попробовала испытать стыд за свое невежество, но у нее не получилось: Лиза легко прощала себе что угодно.

она потеряет, когда потеряет себя? Свои фантазии? Желания? Потребности? Способность везде быть чужой? Словно она окутана льдом, который не растопить. Ей нравилось ощущение отдельности от происходящей вокруг жизни, но иногда Лизе хотелось смешаться с окружающим чужим миром, стать его частью, стать своей. Она не боялась потерять себя, оттого что не знала, что тогда потеряет.

Мост тянулся в реку на четыре пролета и, не дойдя до середины Роны, заканчивался ничем. Словно мост обрезали или просто решили дальше не строить, потеряв интерес к соединению берегов. Мост был как ее жизнь, думала Лиза: она никогда не могла соединиться с другими людьми. Каждый раз все в ее жизни рушилось, не дойдя до середины, как этот мост. Оттого она больше и не хотела ничего строить заново.

То участь всех: все жившее умрет
И сквозь природу в вечность перейдет.

воспринимать равнодушие как синоним уживчивости и хорошего характера

битвы добра и зла нет. Просто удобно держать людей в рамках катастрофического мышления, постоянно надвигающегося апокалипсиса. Чтобы чувствовали себя как солдаты в строю.

Не существует ничего, что мы не можем чувственно испытать, – пояснил Аскербай. – Стул, на котором вы сидите, существует лишь оттого, что это подтверждает ваш инструмент чувственного познания – ваша задница. Нет задницы – нет и стула.

Симулякр – это изображение без оригинала, – пояснил Аскербай, – репрезентация чего-то, что на самом деле не существует. Острова нет, а его изображение есть. И в вашем сознании это изображение становится реальностью. А на самом деле вашего острова нет.

Светошников не любил голубей. Голуби росли из асфальта и были одного с ним оттенка. Они знали, как не обращать внимания на мир. Их одутловатая сизость была неприятна, их безразличие к людям – очевидно, их крылатость – бесспорна.

Полторанин, давно – еще в начале женитьбы – решивший воспринимать равнодушие как синоним уживчивости и хорошего характера, продолжал изучать брошюру, находя новые поводы для восторга: