Гамбургский счет: Статьи – воспоминания – эссе (1914–1933)

Пускай останется неприкосновенным одно стилистическое хладнокровие.

Не знаю, что станется с И. Аксеновым.
Уж очень разочарованный человек. Он пишет: «Русский псевдочетырехстопный лжеямб имеет…»
Ничему не верит.

Сегодня самый дешевый товар: объявить Запад гнилым, мир погибшим и солнце остановившимся. Скептицизм сделался дешевым приемом. Скептические фразы можно выхлопывать вафельницей.

А это очень трудно: не есть во второй половине жизни супа из своих лавров.
Горький сумел и для себя понять то, что он понял для Толстого.
Во второй половине своей жизни он стал гениальным.

Формалисты говорят это так: «Новый прием часто является как внеэстетический и потом эстетически осмысливается»

Так называемая метафора есть, вероятно, не что иное, как помещение предмета в новый для него смысловой ряд

Слава у Замятина большая.
Все это заставляет думать, что писатель он классический.
Трудно, вероятно, быть классическим писателем, как медведю на задних лапах трудно. Классиками люди обычно оказываются, а тут живет среди нас человек, идет куда-нибудь, а мы говорим: «Вот идет классик».
Как институтки, увидав быка, говорили: «Вот идет говядина».

Философское мировоззрение у писателя – это его рабочая гипотеза. Говоря точнее, бытием литературной формы определяется сознание писателя. Писательские кризисы совпадают с кризисами жанров. Писатель весь в своем ремесле.

Сейчас старое искусство уже умерло, новое еще не родилось; и вещи умерли, – мы потеряли ощущение мира; мы подобны скрипачу, который перестал осязать смычок и струны, мы перестали быть художниками в обыденной жизни, мы не любим наших домов и наших платьев и легко расстаемся с жизнью, которую не ощущаем.

Мы убежали из России и думали унести с собой культуру.
Оказывается, что это так же невозможно, как увезти с собой солнечный свет в бутылке.
Эмиграция идейно не удалась.
Интеллигенция сама по себе не способна ни создавать, ни хранить культуру.
Конечно, мы жили за границей, и не так плохо.
Но хлеб, который я ел, был отравлен.
Он лишил меня самоуверенности.