Бегущий человек

Ему хотелось поплакать над своими бедными кишками, которые ничем не заслужили такого обращения.

Он остановился у камбуза, попытался собрать кишки. Он знал, что снаружи им не нравится.

Повтори свое имя двести раз и поймешь, что нет у тебя никакого имени.

— И все-таки тебе нравится бить гомиков, — гнул свое Ричардс.

— Избивал гомиков, приятель?

— Что?

— Не важно.

Повтори свое имя двести раз и поймешь, что нет у тебя никакого имени

Маккоун оскалился, как подозревал Ричардс, подсознательно, не подозревая об этом. Наверное, так скалились предки Маккоуна, неандертальцы, подкрадываясь к своим врагам сзади с камнем в руке, вместо того чтобы вступить в честный бой

Два солдата на посту у восточного входа в аэропорт наблюдали, как огромный лайнер вырулил на взлетную полосу, набирая скорость. Его огни замигали оранжевым и зеленым в темноте, и вой его моторов больно ударял по барабанным перепонкам.
– Он летит. Господи, он летит.
– Куда? – спросил другой.
Они смотрели на темный силуэт, отделявшийся от земли. Его моторы издавали странный тихий звук, похожий на звук артподготовки холодным утром. Он круто поднялся в высоту, такой же реальный, как кусок масла на тарелке, и одновременно невероятный в своем полете.
– Думаешь, у него есть эта штука?
– Черт возьми, откуда я знаю?
Рев мотора доносился до них все слабее и слабее.
– Одно тебе скажу… – Тот, первый, отвел взгляд от исчезающих в темноте огней и приподнял воротник: – Здорово, что эта сволочь убралась вместе с ним. Этот Маккоун…
– Можно личный вопрос?
– Если только я могу не отвечать.
– Ты хотел бы увидеть, как он выдернет кольцо?
Солдат долгое время молчал. Гул мотора становился все тише и тише, пока не смолк совсем, заглушенный стуком сердца.
– Да.
– Ты думаешь, он это сделает?
Темноту осветил полумесяц улыбки.
– Приятель, представляешь, какой это будет потрясающий взрыв

Это был коллаж из разных лиц: Стейси и Брэдли, Элтона и Вирджинии Парракис и того мальчика с собакой. Единственное, что он мог припомнить, что она была такой мягкой и красивой той банальной красотой, которой многие женщины достигают благодаря употреблению косметики Макс Фактор и Ревлон и усилиям пластических хирургов, подтягивающих, подбирающих, разглаживающих и смягчающих. Мягкая. Но где-то в глубине души жесткая. Отчего ты стала такой жесткой, женщина-вамп? И достаточно ли ты тверда? Или ты просто хочешь сломать мою игру?

– РИЧАРДС! – Человек в темных слаксах и белой рубашке с закатанными, несмотря на прохладу, рукавами начал расхаживать за беспорядочно стоявшими машинами без опознавательных знаков на расстоянии полусотни метров ниже помещения 16. Он держал в руках мегафон, который был еще больше мегафона Ричардса. С этого расстояния Амелия смогла рассмотреть, что на носу у него -маленькие очки; они поблескивали в лучах заходящего солнца.
– МЕНЯ ЗОВУТ ЭВАН МАККОУН.
Это имя, разумеется, было ему знакомо. Они хотели поселить страх в его сердце. Он даже не удивился тому, что этот страх немедленно возник. Эван Маккоун был Главным Охотником. Ричардс всегда считал его прямым потомком Дж. Эдгара Гувера и Генриха Гиммлера. Маккоун выполнял функцию стальной прокладки в катодном устройстве Сети трансляции. Пугало. Этим именем можно было стращать детей. Если ты не прекратишь баловаться со спичками, Джонни, я выпущу из кладовки Эвана Маккоуна