Благословите короля, или Характер скверный, не женат

Сколько, говорите, ему лет? Тридцать пять? Мм… а ведет себя на все пятнадцать! Впрочем, молодость души — это не так уж плохо. Особенно если этой молодостью не злоупотреблять.

– М-да… – добравшись до конца листка, протянул король.
Снова взглянул на меня, но шока уже не прятал.
– А что такое «пирсинг»? – после долгой паузы поинтересовался он.
– Проколы. – Я указала на собственные проколотые, но на данный момент лишенные сережек уши и добавила: – В нашем мире их делают в самых разных местах.
Ринарион сильно скривился, как бы намекая на то, что пункт о «благожелательном выражении лица» неосуществим. И хотя реакция монарха ужасно забавляла, и я была готова смотреть вечно…
– Твой список, – требовательно протягивая руку, напомнила я.
– Угу. Как же! – неожиданно огрызнулся король.
Я искренне изумилась, а Ринар…
– Да я нежный юнец в сравнении с тобой! – заявил величество возмущенно. И я не сразу поняла, что речь о содержимом списков. В том смысле, что список оппонента явно проигрывает моему.
В этот раз сдержать улыбку не получилось, и я уже открыла рот, чтобы вновь потребовать документ, но…
– Свет, а давай по-хорошему? – Голос Ринара прозвучал неожиданно серьезно. А еще в нем толика усталости мелькнула.

почерки Бириса и Сарса ты знаешь? – встряла… излишне живая после летаргического сна старушка.
Сердце сжалось в непонятной судороге, в душе вспыхнуло какое-то странное, неясное чувство. А еще вспомнилось, как эти трое шушукались накануне, и канцеляриты, которыми прямо-таки пестрело письмо. Такие слова не слишком с образом храмовницы вязались, зато с образом королевских помощников – вполне.
– Итак, в письме были угрозы, – продолжила рассуждения Низа. – А что случилось дальше? После того как вы об этих угрозах узнали?
Отвечать не хотелось. Ну вот совсем! Тем не менее я сказала:
– Ринар заявил, что отпустить меня не может. Что я навсегда останусь здесь.
Храмовницы дружно расцвели совершенно невероятными улыбками, а через миг я услышала слова, от которых сердце сжалось еще сильнее.
– Кажется, кто-то влюбился, – протянула Низа.
– Не кажется, – откликнулась Лария. – Точно!
Не выдержав, я закрыла лицо руками и глубоко вздохнула. Безумно хотелось поверить, но…
– Да при чем тут любовь? – убирая руки, возразила я. – Просто он, видимо, не знал, как сказать.
– Ринар не знал? – рассмеялась Низа.
– Скорее, пытался остаться хорошим в твоих глазах, – добавила Лария проницательно. – Хотел спихнуть свое решение на собор. Мол, это не я, это служители храма виноваты.
Увы, но не согласиться с этим выводом было сложно. Вот только…

А когда этот поцелуй прервался, в тишине храмового зала прозвучало:
– Значит, я невоспитанный?
Очень хотелось сказать правду, но, учитывая недавний опыт Ларии и явный настрой Ринара выиграть и этот спор тоже, поступила умней. Скромно опустила ресницы и сказала:
– Ты очень воспитанный. Ты самый воспитанный король во всем мире.
Правитель Накаса в мою искренность не поверил и подарил предельно подозрительный взгляд. Я же улыбнулась и добавила:
– И характер у тебя великолепный. Просто замечательный характер!
Ринар иронию опять-таки учуял, но все-таки не выдержал и улыбнулся в ответ. А в следующий миг выпустил меня из захвата и, отступив на полшага, сунул руку во внутренний карман своей куртки.
Еще секунда, и на мой безымянный палец надели крупный перстень, который, как ни странно, оказался впору. Впрочем, нет – эта странность была не главной. Куда больше удивила схожесть перстня с тем, который носил сам Ринарион.
Разумеется, я спросила:
– А это что?
– Печать королевы, – пояснил монарх. А увидев мое изумление, добавил: – Перстень, конечно, только после свадьбы надевают, но я предлагаю не рисковать. Это ведь не только символ власти, но и защита.

То есть теперь в случае нападения я тоже смогу…
– Я сделаю все, чтобы сегодняшнее нападение было первым и последним, – перебил Ринар. – Но в случае чего ты действительно сможешь ударить. Однако смысл перстня не только в этом. Печать защищает практически от всего, включая яды и магическое воздействие вроде того, которое применила Фивия.
Я тихонечко присвистнула и благодарно улыбнулась. И только после этого обратила внимание на слова о свадьбе…
– Думаешь, мы поженимся? – спросила тихо.
– А ты думаешь, что нет? – вмиг напрягся Ринарион.
Вообще я ждала несколько иного ответа. Да и вспоминать эпизод, который на вопрос натолкнул, не хотелось. Вот только…
– Когда тебя спросили о свадьбе, ты скривился, – все-таки озвучила я.
– Ну да, – не стал отпираться король.
И так как продолжения не последовало, я внутренне поежилась и подтолкнула:
– Почему?
– Я представил, как ты будешь упираться. Ты же неправду в том письме написала. Ты же меня не…
– А ты? – перебила я осторожно.
– А вот я как раз люблю.
Голос Ринара прозвучал тихо и предельно серьезно. Так, что сердце замерло, потом снова застучало и замерло еще раз. Воздух в легких тоже внезапно закончился, и ноги начали подгибаться… Но я все-таки устояла и спросила:

Я даже открыла рот, чтобы свое недоумение озвучить, но Ринар перебил.
– Это не все. Так как на вашей ауре моя метка, так как мы с вами связаны весьма… специфичным образом, вам придется выполнять некоторые обязанности. Я бы рад вас от этих обязанностей освободить, но сами знаете – возможности избавиться от метки нет, по крайней мере пока. А я не железный. Да и вы не каменная. Так что…
Его величество замолчал и потянулся к бокалу, а у меня лицо вытянулось и рот приоткрылся от шока. Послышалось? Или Ринарион действительно…
– Леди Светлана, не нужно так смотреть. В моем предложении нет ничего необычного или нового. Притворяться оскорбленной тоже не советую. Вы прекрасно понимаете, что иного выхода у меня нет.
Притворяться? Он реально так сказал?!
Некоторое время назад я была ужасно расстроена. Несколько минут назад – испугана. Ну а теперь…
– Что ты себе позволяешь? – прошипела злобно.
– Лишь то, что находится в сфере моих полномочий, – парировал король.
Все. Бокал отправился в полет. А за ним соусница. И вторая соусница тоже!
Вот только величество вновь продемонстрировал удивительную ловкость – увернулся, причем все три раза. Это невольно навело на мысль – а может, я не первая, кто посудой в него швыряется? Может, за годы правления натренировался?

А почему ты спросила? – И уже тише, с улыбкой: – Неужели ревнуешь?
Стыдно признавать, но толика ревности действительно имелась. Хотя ревновала я меньше, чем следовало. В смысле, зная себя, могу сказать – в данный момент я должна была рвать и метать, но… Понятия не имею, что мою реакцию сглаживало. Возможно, метка с ее гарантией верности. Или данное той же меткой понимание, что тема любовниц для Ринариона закрыта.
– Свет… – так и не дождавшись ответа, позвал Ринар.
– Не ревную, – солгала я. – Просто пытаюсь понять твою логику.
– И как? – доказывая склонность к мужланству, уточнило величество.
Я потянулась к бокалу, отпила…
– Мне твоя логика не нравится. – Это была правда. А вот дальше во мне бухгалтер проснулся. Вернее, проснулся и от неудобного вопроса спас. – Содержать трех фавориток и толпу любовниц – слишком затратно.
Его величество отреагировал улыбкой.
– Есть подозрение, что королева будет обходиться дороже, – скользнув взглядом по моему платью, парировал этот хам, ну а я…
Я видела, я понимала, что Ринарион нарочно! Знала: меня просто выводят на эмоции! Но отреагировать здраво все равно не смогла.
Бокал! Красивый, тонкий и почти полный моментально отправился в полет! Вот только цели не достиг – собеседник к такому повороту был готов и ловко увернулся.
Послышался звон разбитого стекла, а губы Ринара дрогнули в новой улыбке. Следом прозвучало:
– Ну вот, я же говорил.
Намек на то, что бокал не из дешевых, я пропустила – была слишком шокирована

Учитывая вчерашнее, стало смешно. Однако прежде чем успела перевернуться на спину и присоединиться к этому поистине интересному занятию, Ринар спросил:
– Значит, ты хочешь контракт?
Мм…
– Ну да, – ответила после паузы.
Правитель Накаса выдал одну из бесчисленных гримас и тоже, выдержав паузу, сказал:
– Хорошо. Если хочешь, значит, будет.
Стало еще смешней, но ехидничать я все-таки не стала. Ограничилась лаконичным:
– Благодарю, ваше величество.
– Любимый, – неожиданно поправили меня.
Что?
Не сразу, но я все же сообразила, чего его величество хочет, и веселье попятилось.
– Нет, любимым назвать не могу, – сказала серьезно. – В крайнем случае Ринаром.
Монарх повернул голову, одарил пристальным взглядом…
– Любимый, и дополнительная надбавка к еженедельным подаркам.
Ого!
Я слегка выпала из реальности, но… про подарки и прочее содержание – это же ответная издевка была.
– Нет. Максимум, на что согласна, – дорогой.
– Хорошо, – подумав, сказал правитель. – Пусть будет «дорогой». Но больше никаких «величеств», ясно?
От какого заявления я проснулась окончательно. Ну ничего себе. Даже предположить не могла, что его настолько задело. Вот только…
– Ты сам вчера про свой титул и обязанности рассказывал, – аккуратно напомнила я.
А в ответ услышала чудесное:

:
– Ваше предложение столь заманчиво. – В голосе, вопреки желанию, прозвучало ехидство. – Остальным своим любовницам, вы, как понимаю, то же самое говорили?
Я ждала очередной гримасы, но король отреагировал на удивление спокойно. И сказал немного не то, что предполагала услышать:
– Нет. – И после довольно продолжительной паузы: – Вы первая, кто удостоился подобной чести.
– То есть остальных тащили в кровать без предупреждения?
Вот теперь Ринар поморщился и сказал как-то чересчур серьезно:
– Нет. Остальные приходили сами.
– Ах вот оно что…
– Что?
В голосе короля прозвучали хмурые нотки, которые намекнули, что мое недоверие не понравилось. Но… а как он вообще хотел? Какой реакции ждал?
– Нет, ничего, – отрезая следующий кусочек мяса, отмахнулась я. – В любом случае, учитывая ваш характер и манеры, полагаю, часть ваших любовниц моему появлению обрадовалась. Как думаете, может, кто-нибудь из них молится сейчас за мое здравие? Ведь я избавила их от вас.
Правителю Накаса замечание опять-таки не понравилось, но вместо ожидаемого протеста я услышала подчеркнуто ласковое:
– Ты говори, говори…
– А я и поговорю!

Это не мои эмоции, это все метка.
– Знаем, – ответил Сарс. В голосе прозвучало вполне искреннее сочувствие.
Думаю, именно это сочувствие помогло не заморочиться и вообще отнестись к своему позору философски. Откинуться на спинку дивана, прикрыть глаза и попробовать поймать дзен.
Только он, зараза такая, не ловился. Я по-прежнему была невероятно зла на Ринара!