Безрукий из Спокана

Двое перевозбужденных подростков ворвались в школу и начали палить по всем подряд, что-то в их жизни их очень расстроило, понимаете. Ну, может, на тренировках там у них чего-то не вышло или что там вообще еще? Ну, это же любого из себя выведет. И вот они вошли к нам прямо в военном камуфляже, хотели как-то выделиться, а я всегда мечтал быть очень отважным и спасти кого-нибудь. Ну, может, не всех, потому что со мной же будет явно не так кошмарно, как эта школьная резня в моем детстве, когда они положили человек двенадцать. И тогда бы я, истекая кровью, загородил им дверь, лежал бы с пробитой ногой, а пули бы так и свистели через дверь. Или через окно. Знаете что? Я бы не посмел умереть, не успев совершить чего-нибудь храброго! Но я точно не хотел бы, чтобы мне голову прострелили в самом начале бойни и я бы уже никогда не узнал, чем же всё закончится. Это как-то подло. Сидеть за партой, решать алгебру и… бац! — больше ничего нет. Ты просто жертва школьной бойни.

Кармайкл. Видишь? Ревёт! Я ж говорю: пидорас.
Тоби. Я не пидорас.
Кармайкл. А кто рёвет-то, я что ли?
Тоби. Слушай, даже самые сильные люди иногда плачут, ты не знал? В особенности, когда их запирают в шкафу и стреляют в голову!
Кармайкл. Что? Это я что ли в твою голову выстрелил?
Тоби. Ну, мимо головы, какая разница!
Кармайкл. Выстрелить в голову и выстрелить мимо головы — это для тебя одно и то же, что ли?
Тоби. Ну, я же испугался!
Кармайкл. Было от чего испугаться, старик! В этом и суть! Поэтому ты и ревешь как пидорас.
Мэрилин. Что ты тут к нам со своей гомофобией прицепился? Вон рука твоя лежит, да? Пошли отсюда, Тоби.

Нет, я не хочу умирать. Но я думаю, что всё остальное мне уже просто не интересно.