Записки Замухрышки (сборник)

Как говорится: «Пошла девушка топиться, да заговорилась».

диван, была семья старухи Юнихи. С бабкой я ладила. Она была вечно ругающейся матом маленькой, беззубой старушкой в белом платочке, с зажженной «Беломориной» во рту. При всем при этом Юниха была очень доброй и хорошо относилась ко мне, ласково называя меня Седенькой, видимо из-за моих белокурых волос.

Любимыми занятиями бабки были игра в карты на замусоленные рубли во дворе, у сараев, где постоянно собирались «петушатники», а так же вычесывание гнид из своей головы с помощью полукруглой гребенки, сидя на той же скамейке. Больше ни в каком криминале она замечена не была.

Ее дочь – тоже матершинница – Вера, курившая, как и бабка с утра и до вечера, но только папиросы «Север», была замужем за шофером Николаем, довольно тихим и миролюбивым существом, пока не напивался. Тетка Вера особо запомнилась тем, что, волнуясь, начинала запинаться, и мат у нее получался какой-то затейливый. Еще она иногда надевала шубу из меха кротов, которой очень дорожила. Таких шуб я никогда больше ни у кого не видела. Мне сначала было не понятно, из чего она сшита.

Как же быстро летит время, когда это совсем не нужно!

Надо сказать, что пригороды Звенигорода неслучайно называют Швейцарией по своему природному устройству.

Отличался он своим ростом (был выше всех), своей конопатостью и покраснением у доски. Он жил в квартире напротив.

Мы же не носили черных чулок, это считалось неприличным, а у них неприличие олицетворял розовый цвет.

Благодаря переписке с иностранкой, я познакомилась с мальчиком Колей и его старшей сестрой, подругой Маруси, которые жили в соседнем деревянном доме. Без заграничной подруги это знакомство могло бы и не состояться.

Мне захотелось узнать, как поведет себя собака, если ей на голову посадить кошку. Я быстренько все это проделала, но ничего не произошло. Собака опустила голову, и кошка съехала, как с горки, на пол. Я ушла в комнату разочарованная.

Кормили Джимку из утятницы, ко дну которой была приварена проволока. Проволока удерживала кусочек мяса на дне, и, пока собака не съедала всю похлебку, мяса ей не доставалось.

Первая моя учительница Анна Васильевна почти не оставила у меня никаких особых воспоминаний. Это была очень спокойная, худощавая женщина с железными зубами.