Волна

Мы прошагали, наверное, пару миль, но Малли ни разу не захотел повернуть назад — очень ему нравится шагать в новых ботинках.

Сейчас в машине звучала There is a light that never goes out[16]: «Если когда-нибудь нас раздавит десятитонный грузовик, умереть рядом с тобой в машине будет высшей радостью» — да уж, было бы замечательно.

Услышав, что Стив попал в Кембридж, один из самых «тертых» его соучеников решил, что это название тюрьмы, и начал расспрашивать, сколько там человек в камере и прилично ли кормят.

слышав, что Стив попал в Кембридж, один из самых «тертых» его соучеников решил, что это название тюрьмы, и начал расспрашивать, сколько там человек в камере и прилично ли кормят.

Волна» — это пронзительная хроника потери. Отсутствие близких, вся пустота и боль так мощно переданы в каждом слове, что в итоге возникает новая форма жизни, новое существо, сотканное из горя, памяти и негасимой любви.

Самая поразительная хроника горя, которую я когда-либо читала… Я не плакала — мне казалось, что сердце у меня вот-вот остановится. …Сонали Дераньягала мужественно и бескомпромиссно выполнила главную задачу мемуариста: рассказать все как есть, невзирая на цену и последствия. В результате на свет появилась незабываемая книга — не только беспощадно честная, но и до краев наполненная светом.

Она меняет и расширяет наши представления о том, что такое любовь.

Страшная в своей простоте, но при этом возвышающая история… Мастерское владение словом говорит о незаурядном литературном даре… Блестящая книга. Читая ее, испытываешь, наверное, почти такой же мощный катарсис, как и авто

Короткими, простыми, невыносимыми предложениями Сонали Дераньягала рассказывает о своем горе — словно пишет путе­водитель по стране, куда не хотел бы попасть ни один из нас.

пронзительная хроника потери и возрождения.