Жестко и угрюмо

Люди подчинены красоте. Стремление к красоте – это инстинкт. Такой же, как утоление голода. Если человек делает что-то, если он изготавливает деревяшку или акулий зуб на шнурке, – он инстинктивно соблюдает законы гармонии. Люди острова Пасхи следовали за красотой. Как и все прочие.

– Чтобы это понять, я преодолел 19 тысяч километров.

– Чтобы это понять, некоторым не хватает целой жизни.

А что такое реальная жизнь? – спросила жена.

– Безвыходные ситуации, – сказал я. – Трагедии, драмы, страсти всякие. Любовь, как у нас с тобой. Смерти. Драки. Войны. Тюрьмы. Допросы в прокуратуре. Вот реальная жизнь.

Жизнь научила меня никогда не загадывать дальше чем на три дня вперёд.

– Но это же чёртов туризм, – сказал я. – Путешествия не заменяют реальную жизнь.

– А что такое реальная жизнь? – спросила жена.

– Безвыходные ситуации, – сказал я. – Трагедии, драмы, страсти всякие. Любовь, как у нас с тобой. Смерти. Драки. Войны. Тюрьмы. Допросы в прокуратуре. Вот реальная жизнь.

– Прекрасно, – сказала жена. – Сделай перерыв. Отдохни от драк и допросов. Бери билет и лети на остров, или что там есть. Надеюсь, там красиво. Ты это заработал.

Я стараюсь внимательно рассматривать любые предложения от любых людей, знакомых и незнакомых. Из ста встреч девяносто восемь не приносят результата. Зато две оставшиеся вырастают в серьезные многолетние отношения. В дружбы даже. Главное – пропускать через себя людей, любых.

Настоящий ценитель литературы всегда читает две-три книги одновременно.

– Это не он молодой, – ответил Семён. – Это мы взрослые. Не старые – взрослые. Он ещё не знает, что взрослеть – это наслаждение. Одно из высших. Лучше, чем деньги и секс. Лучше, чем любой наркотик. Кто умеет жить взросло – тот счастлив.

Мы любили всех – и одновременно в чём-то подозревали, и мир точно так же подозревал нас в чём-то; мы жили с этим чувством

Мы все любили друг друга, я – Семёна, он – свою сестру и её жениха, мы любили своих жён, отцов и матерей, детей, товарищей, соседей, мы с особенным удовольствием любили своих врагов, – но у всех по неизвестной причине было ощущение, что мир не любит нас.

Много лет я был убеждён, что с такими женщинами невозможно сожительствовать, и вдруг выяснил, что ошибался.