Unknown

считал вдохи, пока не стало так больно быть живым

Сейчас важен был только этот момент. Он подумал о весе ноги Лайлы, зацепившейся за ножку его табурета, о том, как нелепо Кэт покачивается и пританцовывает, наводя абсолютный беспорядок на островке, и о тепле плеча Джереми, который сидел, почти вжавшись в бок Жана.

Друзья, снова подумал он, и на этот раз это было почти реально.

Прохладный вечерний ветерок. Радуги. Открытые дороги. Товарищи по команде.

Но последнее было не совсем верно: он играл в командах с семи лет. Он едва мог вспомнить детей, с которыми играл во Франции, когда Вороны властно присутствовали в его воспоминаниях. Он любил Воронов, он ненавидел их, он хотел бы никогда с ними не встречаться. Троянцы не могли сравниться с ними. Он не мог быть благодарен одним из них, не вызывая неприятных воспоминаний о других. Жан в задумчивости постучал большим пальцем по бедру и повторил попытку.

Друзья?

— Ты поможешь мне? — спросил он.

— Всем, чем смогу.

— Подобные опрометчивые обещания — опасная вещь.

— Доверься мне, — сказал Джереми. — Я могу позволить себе подобное.

— Я дал тебе обещание, и я его сдержу: помоги мне пережить то, что будет дальше.

— Это всё, что я могу сделать?

— Это то, что можешь сделать только ты, — сказал Жан. — Я доверяю тебе.

Терпи, просил он себя, но каждый раз ему отвечал голос:

Сколько ещё мне придётся?

Он думал об Эверморе: о тяжёлых тростях и острых ножах, о сломанных пальцах, об утоплении и ожогах. Он думал о том, как уверенные руки Джозайи зашивали его только для того, чтобы Рико снова спустил его с лестницы, и о кислом запахе крови и пота, которые не могли просохнуть на толстой подкладке. Пятеро добровольцев, которые пытались его сломать, предательство Зейна, которое должно было уничтожить его, и единственное обещание, которое помогло ему выжить, несмотря ни на что.

— Ты настоящий Веснински, даже если не по имени, — сказал Жан. — Хочешь снискать расположение своего нового хозяина, защищая его имущество?

— К черту Ичиро. — сказал Нил, и Жан не собирался сидеть здесь и выслушивать всё, что последовало за этим дерзким замечанием. Он распахнул дверцу, но Нил схватил его за раненое запястье, прежде чем Жан успел выйти из машины. Жан стиснул зубы от боли и сердито посмотрел на него.

Нила не тронул его гнев.

— Грейсону следовало просто отказаться от порочного примера Рико и начать всё сначала. Он сам натянул петлю, когда проделал весь этот путь, чтобы прикоснуться к тебе, и я не побоюсь выбить табурет из-под него.

Жан попытался высвободиться, но хватка Нила была сильной.

— Не притворяйся, что это из-за меня, ты, жалкий негодяй.

— А почему нет? — спросил Нил.

— Я всего лишь Моро. — повторил Жан ровным и свирепым голосом. — Я не...

— Как и Элоди. — напомнил ему Нил, и Жан перестал дышать. — Помни об этом в следующий раз, когда решишь, что тебя не стоит спасать.

— У вас нет ручки, которую я мог бы одолжить? Спасибо, я верну её вам, как только смогу.

Нил немного расписал ручку на обратной стороне салфетки и протянул её дяде. Стюарт несколько минут размышлял над этим, а затем передал её через плечо женщине в соседней кабинке. Она встала и ушла без комментариев.

— Ты притащил его сюда пинками, или это проблема, не имеющая отношения к делу?

Нил пожал плечами.

— У тебя есть кто-нибудь, кто мог бы взяться за эту работу на месте?

— Зависит от того, что ты можешь себе позволить. Сроки достаточно неудачные, чтобы повышать цену.

— Сроки нельзя изменить, так что мне всё равно, какая будет цена. Он ничего у меня не конфисковал, — напомнил ему Нил. — Я не взял его с собой, но ты же знаешь, что я на это гожусь. Просто найди способ доставить его тебе.