Ничья на карусели

Когда обычно угрюмое выражение ее лица сменялось улыбкой, пространство вокруг нее мгновенно смягчалось, казалось, произошло настоящее чудо.

Когда-то давно, еще в школе, в учебнике английского я вычитал такое выражение: «в плену весны – arrested in a springtime»,- ее улыбка оставляла именно такое ощущение.

Смерть — особое событие. Порой мне даже кажется, что человеческую жизнь во многом определяет энергия чужой смерти, или, так сказать, ощущение потери. Она же оказалась в этом смысле беззащитна.

Все дело в том, что ее чувства ни разу не подвергались испытанию. Вы же ее знаете.

Но то, что мог дать ей я, было сильно ограничено и в качестве, и в количестве.

Он понял мои чувства, а я поняла его. Поняла его печаль. Он оказался запертым в такси под названием «заурядность». Ему не выбраться оттуда. Никогда. Никогда.

Писатель пишет, потому что не может не писать. В самом писательстве нет ни пользы, ни спасения.

То же можно сказать и о реальности — реальность хлебной лавки в хлебе, а не в муке.

Жизнь человека запрограммирована таким образом. Чем старше он становится, тем меньшую величину составляет количество достигнутого относительно затраченных усилий, пока наконец количество достигнутого не становится нулевым.

Если поразмыслить, то рвота — не такая уж большая проблема. Во всяком случае, это менее болезненно, чем геморрой или кариес, и благороднее, чем понос.