Багрянец

Вечеринка у них на ферме удалась на славу – начало никто не помнил, конец терялся вдалеке».

сознание сопровождал его близнец – осознание.

Пуганная до смерти ворона и куста боится.

Со временем оно проросло хронической тревогой и расцвело паникой, которую можно было успокоить только лекарствами.

Кэт не стала говорить ей, что настоящего исцеления не бывает. Со временем прошлое заметает песок, память успокаивается и заполняется новым, но повреждения жесткого диска остаются навсегда.

Она постаралась загнать поглубже пробудившийся вдруг ужас от того, что больше нечего противопоставить худшим местам и худшим образчикам человеческого поведения. Обычно такие мысли Кэтрин не приходили, но утренних новостей хватило, чтобы понять: снова начались отчаянные времена.

«Плохие воспоминания никогда не умирают – только размываются, сглаживаются, тяжелеют, теряя свою заостренность».

Море, от которого ждали защиты, доброты и милосердия, предало людей и набросилось на них.

Может быть, из людей, лишенных фантазии, получаются лучшие убийцы, которые остаются такими всегда, сидят ли за рабочим столом или держат в красных лапах камень.

В надвигающейся тьме становилось все легче и легче сделать один неверный шаг со скалистой тропы и провалиться в никуда, в первый и последний раз попав в новости — посмертно. Энди даже с легкостью представил заголовок: «Труп в гавани»…
Одного-единственного взгляда вниз хватило, чтобы перед глазами предстала красочная картина, при мысли о которой у него сжался сфинктер: он поскользнется, из-под ботинок покатятся мелкие камни, головокружительное падение с высоты шестидесяти метров — и вот Энди уже бултыхается в грохочущей воде, хватаясь за клочья пены на волнах, что разбиваются