В саду чудовищ. Любовь и террор в гитлеровском Берлине

Далее он писал: «Почти все руководители страны за немногими исключениями разделяют мировоззрение, которое не понять ни вам, ни мне. Некоторые из них — явные психопаты, и в нормальных обстоятельствах они лечились бы в клинике».

— Поздравляю, моя благородная, утонченная маленькая Марта! Я тоже принадлежу к древнему роду, он еще древнее вашего. Я — прямой потомок неандертальцев. Что касается чистоты крови, то у меня с этим все в порядке: я — чистокровный человек.

жена Лиллиан позже вспоминала, с какой грустью покидала Берлин. «Нигде у меня не было таких замечательных друзей, как в Германии, — писала она. — Сегодня, оглядываясь назад, на эту страну, мне кажется, что она была как человек, постепенно сходивший с ума и начинавший вытворять ужасные вещи, и любящим его людям было больно видеть это»

Человечеству грозит серьезная опасность, а демократические государства, судя по всему, не знают, что предпринять. Если они и дальше будут бездействовать, западная цивилизация, а также свобода вероисповедания, свобода личности и свобода предпринимательства окажутся под страшной угрозой»

«Гитлер. Исследование тирании» Алана Баллока и «Взлет и падение Третьего рейха» Ширера.

К тому времени, как письмо дошло до России, Борис уже был мертв — его казнили, как и бесчисленное множество других агентов НКВД, ставших жертвой сталинской паранойи. Позже Марта узнала, что Бориса обвинили в сотрудничестве с нацистами. Она отвергала это обвинение как «безумное». Еще долго она гадала: быть может, ее отношения с ним и особенно эта последняя, не санкционированная его начальством встреча в Берлине сыграли роковую роль в окончательном решении его судьбы?
Она так никогда и не узнала, что последнее письмо Бориса, в котором он утверждал, что она ему снилась, было, по сути, подделкой: Борис написал его по указанию НКВД, незадолго до расстрела, чтобы она думала, что он жив, поскольку весть о его гибели подорвала бы ее сочувствие советским идеям

Гитлер почти довел собравшихся до истерики. «То, что вы обрели меня <…> среди многих миллионов людей, — чудо нашего времени! — вопил он. — А то, что я обрел вас, — настоящая удача для Германии!»

некоторые скамейки выкрашены в желтый цвет. Это означало, что они предназначены для евреев.

Через три недели после гитлеровской речи, 2 августа, Гинденбург скончался в своем загородном поместье. Гитлер действовал стремительно. В тот же день он взял на себя полномочия президента, не отказавшись от полномочий канцлера, тем самым наконец обретя абсолютную власть над Германией. С напускной скромностью он провозгласил, что титул «президент» может ассоциироваться лишь с Гинденбургом, носившим его так долго, и что отныне его, Гитлера, титул будет официально именоваться «фюрер и рейхсканцлер».

Чистку, устроенную Гитлером, впоследствии стали называть «Ночь длинных ножей». По прошествии времени ее будут считать одной из важнейших вех на его пути к вершинам власти, первым актом великой трагедии политики «умиротворения» Германии [117]. Но поначалу значимость этих событий недооценивали. Ни одно государство не отозвало посла, не заявило протест. Народ Германии не всколыхнулся в порыве возмущения.