Проблема личности в философии классического анархизма

Как полный разрыв с обществом, так и полная гармония – невозможны. Личность не изолированный атом, но и не простой инструмент социума: язык, мораль, культура, общественные нормы формируют личность, дают ей содержание и, в свою очередь, личность накладывает на социальную жизнь свой уникальный и неповторимый отпечаток. Поэтому бакунинская «философия бунта» сегодня остается важной частью в подходе анархизма к проблеме соотношения личности и общества.

Чтобы быть личностью, человек должен и служить, и не служить, и верить, и не верить, и отдаваться весь, и оставаться самим собой, иметь связи, идеи, содержание – и не отождествлять самого себя ни с чем полностью. И отказ от содержания, и объективация, регламентация содержания – исключают личность.

Личность есть космос, она свободна, творит, обладает самосознанием и целой вселенной внутри себя. И – личность ничтожна, ограничена, смертна, конечна, обусловлена окружающим ее миром.
Личность – единственна; таких, как она, нет, не было и не будет, она имеет свое единственное назначение. И – таких «единственных» «микрокосмов» – многие миллионы.
В личности коренится истина, она – творец и источник всех смыслов и ценностей. И – не одна отдельная личность – творец истины, ценностей и смыслов, но тысячи, взаимодействуя друг с другом, творят их, через коллективное общение (и создают институты и фантомы, способные «жить» по своей логике, своей полуавтономной жизнью).

человек – существо, потенциально способное стать личностью. «Человек» – не «идеал», не «фантом», не «абстракция» – но родовая потенция, предполагающая актуализацию в единичной и неповторимой личности

Анархизм нередко называют красивой, но утопической и «недостижимой» мечтой. Мы полагаем, что это неверно. «Недостижимость» и «утопизм», разумеется, имеют место – если не отказаться от конструирования «конечной цели»; но, если понимать под анархизмом мировоззрение, которое отказалось от слепой и наивной веры в «конечную цель» и в «прогресс», если понимать анархизм, как открытое и динамичное учение, одушевленное пламенем свободы, непрерывно обновляющееся и само себя критикующее, наконец, как учение действенное и действующее – ибо только в действии можно преодолеть и «внутреннюю», и «внешнюю» несвободу человека – то от «утопизма» не остается и следа: анархизм оказывается в высшей степени реалистическим, действенным и плодотворным мировоззрением.

Человек противоречив по самой своей сущности, и потому констатация изначального равенства людей и, одновременно, их изначального неравенства, на наш взгляд, является необходимой предпосылкой анархического мировоззрения, не желающего впасть ни в «гуманистическую» безликость, ни в «индивидуалистическую» антигуманность.

Анархизм по своей сути – адогматичное, апофатическое, расчищающее путь мировоззрение, исполненное пафосом свободы и борьбы. Ликвидация опеки над личностью и отчуждения личности во всех его формах – основной постулат анархизма (при этом современный анархизм далек от старых иллюзий о «гарантированности» прогресса и от «финалистических» утопий). Если прогресс вообще возможен, если возможно какое-то благо, то – на путях свободы, а не рабства, опеки и отчуждения – таково анархическое кредо сегодня.

«Личность не есть объект. Личность – это то в каждом человеке, что не может рассматриваться как объект» – подчеркивает основоположник персонализма Э.Мунье (247; 9).
Дело анархизма – освободить (точнее, непрерывно освобождать) личность, и не претендовать на «большее», ибо «большее» будет неизбежно или утопическими иллюзиями или казарменной регламентацией.
Таким образом, задачи анархизма в философии и социологии, как «апофатического» учения, можно сравнить с задачами «критик» Канта. Его дело – расчистить путь для свободного человека, коль скоро догмат анархической веры: свободная личность в свободном обществе

В своей философии Бакунин использует идеи Гегеля, Фихте, Фейербаха, позитивистов и одновременно выступает предтечей таких антиподов и гегельянства и позитивизма, как экзистенциальная философия и «философия жизни». Он преодолевает как плоский рационализм, фатализм, объективизм и детерминизм прудоновского учения о личности, так и односторонний субъективизм и волюнтаризм учения Штирнера, и сочетает сильные стороны их учений: социализм Прудона и индивидуализм Штирнера.

Итак, если для взглядов представителей первого направления в анархизме – Годвина, Прудона и Кропоткина – характерен морализм, прогрессизм, рационализм, натурализм, детерминизм и социологизм при разработке проблемы личности, то у Макса Штирнера в его учении, напротив, имеет место иррационализм, волюнтаризм, субъективизм, имморализм.