Братья Львиное Сердце

Наверное, так уж устроено, что ник то не любит предателей – даже те, кто использует их.

– Да, можно сказать, бесплатно.

А он ответил, что есть дела, которые человек должен делать, даже если они опасные.

У тебя в самом деле хватит на это храбрости? – спросил Юнатан.
– Нет, но я всё-таки хочу это сделать, – ответил я.

Некоторые люди Тенгиля злились, когда Маттиас обходился с ними так дерзко, но некоторые становились смирными и кроткими. Ну, а тот, что должен был забрать Фьялара, совершенно утратил дар речи.
– Видно, тут какая-то ошибка вышла, – сказал он наконец и убрался по тропинке прочь, поджав хвост как побитая собака.
– Маттиас, ты никогда никого не боишься? – спросил я, когда стражник скрылся из виду.
– Ясное дело, боюсь, – ответил Маттиас. – Чувствуешь, как бьётся сердце? – спросил он и, взяв мою руку, приложил её к груди. – Все мы боимся, – продолжал он, – но иногда нельзя этого показывать.

Юнатан говорил, что тираны всегда боятся, а Тенгиль был самый страшный из тиранов.

Ведь можно завидовать и в то же время быть хорошим человеком.

Мне не хотелось думать о нём, но я всё-таки спросил:
– Что ты хочешь этим сказать? Что значит «настанет и черёд Тенгиля»?
– Рано или поздно с ним случится то, что бывает со всеми тиранами, – ответил Юнатан. – Его раздавят, как вошь, и он исчезнет навсегда.

предатель.
Из всех ночей в моей жизни

Но тут Юсси сказал:
– Малыш Калле Львиное Сердце славный, но его уж львом никак не назовёшь. Трусливее этого бедняжки не найти. Ему бы больше пристало имя Заячье Сердце.
Да, это я и сам знал. Храбрым я никогда не был. И я не заслужил носить имя Львиное Сердце, которое так шло Юнатану! И всё же было больно слышать слова Юсси. Мне было очень стыдно, и я решил, что я должен, должен постараться стать хоть немного храбрее. Но только не сейчас, потому что в эту минуту мне было страшно.