Викторианский роман о несчастной Эмилии

Эти люди — не люди. Эти дети — не дети. Я не знаю никого, кто отдыхал бы настолько интенсивно

ОН: Не помню. Про социализацию у многих читал. Там еще про социализацию на примере крыс было.

Мама! Господи!

ОН: Как крысы разделяются на альфа и бета, как грызутся, почему — ну, знаешь, пособие жизни с людьми, в общем

просто… следить, чтоб… у Францхена вы уже поняли крайне живой ум, на крайне живой ум иногда приходят крайне оригинальные идеи, вам надо не допускать самых… недопустимых

Я: Я очень извиняюсь, вы не подумайте, что я собираю сплетни — ни за что, но мне просто нужно знать ребенка, отчего не пошло — контакты с другими мальчиками не задались?

АННАБЕЛЬ: Нет. Ну как… не задалось, скорее, с начальством. Я, знаете, в эту историю не вникала, но там, по-моему, самым счастливым от решения Амалии оставить Францхена дома был директор.

Джон сначала долго косился, потом сожрал мое яблоко, потом цапнул меня за палец. Истинно английская лошадь