Поворот Колеса

— Он не умел иначе. Он был самым истинным рыцарем из всех, кого я когда-либо видел.

Рыцарь казался высеченным из камня, величественной глыбой, которая может превратиться в груду облаков, но все равно останется на том же месте еще целый век.

Были и другие достоинства, теперь ставшие для нее очевидными, — его доброта, его преданность, его открытая душа.

Саймон, как никто другой, был дорог ее сердцу. Его мальчишеская наивность и прежде очаровывала ее, хотя порой и вызывала раздражение, но теперь она была уравновешена серьезностью, привлекавшей еще больше. Несколько раз она ловила себя на том, что наблюдает за ним, поражаясь, как он возмужал.

Голова ее, казалось, опустела. Эти вялые мысли рождали эхо, как камешки, брошенные в колодец.

Саймон издал какой-то нечленораздельный звук, потом встал, тяжело дыша. Даже в темноте она видела, как он переменился, став бессловесным и истерзанным, как будто лесной зверь, попавший в капкан. Зарычав, он бросился к двери, с грохотом распахнул ее и выбежал под удары затихающей бури.

принцесса ныряла и выныривала из забытья, как потерпевший кораблекрушение моряк, вцепившийся в обломок мачты.

Ствол скользил мимо, как струйка молока.

Ветви, окутавшие дерево плащом осенней паутины, были тонкими уже у основания и становились еще тоньше, отходя в стороны. Концы их, казалось, совсем растворялись в прозрачном воздухе.

Но когда она приблизилась, то поняла, что туманное облако рассеянной молочной белизны, окутывающее центральный стержень, было на самом деле неправдоподобно запутанной сетью веток.