Элиас Лённрот

Чуть покойника ты краше,

Чуть погибшего сильнее!

Вечно бабы суетливы,

Вечно девушки с работой:

То погреются у печки,

То растянутся в постели.

Слов других храню немало
И познаний, мне известных:
Я нарвал их на тропинке,
Их на вереске сломал я,
Их с кусточков отломил я,
Их набрал себе на ветках,
Их собрал себе я в травах,
Их я поднял на дороге,
Пастухом бродя по тропкам,

Я в один клубок смотал их,
Их в одну связал я связку,
Положил клубок на санки,
Положил на сани связку
И к избе привез на санках,
На санях привез к овину
И в амбаре под стропила
В медном ларчике их спрятал.
Долго песни на морозе,
Долго скрытые лежали.
Не убрать ли их с мороза?
Песен с холода не взять ли?

По одной идут к нам ночи,
Дни идут поодиночке —

Песню славную спою я,
Зазвучит она приятно,
Если пива поднесут мне
И дадут ржаного хлеба.
Если ж мне не будет пива,
Не предложат молодого,
Стану петь и всухомятку
Иль спою с одной водою,
Чтобы вечер был веселым,
Чтобы день наш был украшен
И чтоб утренним весельем
Завтра день у нас начался.

Я его обую в камень,

Ноги в дерево одену,

Наложу на грудь каменьев,

На спину дугу из камня,

Дам из камня рукавицы,

Шлемом каменным покрою

Топелиус первый заметил, что искать надо руны на востоке, в российской Карелии, Viеna, как ее называют финны, среди общительных, живых, веселых тружеников, карельских крестьян.

Российская Карелия — древняя Олония, в самом имени которой для нас заложено множество волнующих исторических воспоминаний Петровской эпохи, — была, да и сейчас осталась, страною исключительных поэтических народных дарований.

Калевала» была голосом народа, рвавшегося к национальному самосознанию, искавшего в прошлом моста к будущему.