Ида Басавина

«Я знаю все о людях вашего возраста, – заявил он. – У вас якобы высокие идеалы, вы восторгаетесь книгами, пьесами и политиками, которые вызывают у моего поколения только хохот. Вы болтаете о спасении мира, молитесь то на одного бездарного художника, то на другого – и все ради того, чтобы казалось, будто вы еще молоды, чтобы создать впечатление, будто нацистам только что дали отпор и где-то совсем рядом – за углом, в следующем баре или в следующей постели – вас ждет “прекрасный новый мир”».

Вместе с браком, говорила мать, наступает увядание.

Гретхен была совсем пьяна. Поскольку с ней никогда раньше такого не случалось, она не понимала, в чем дело, и сознавала лишь, что все краски стали ярче, река внизу окрасилась кобальтом, а заходившее над далекими утесами солнце отливало ослепительным золотом. Все, что попадало ей в рот, отдавало летом, а мужчина, сидевший напротив, из незнакомца и ее хозяина превратился в самого лучшего, близкого друга.