Светлана Лукьянова

Она сидела там позади всех и держала руку в кармане юбки. Просунула через дырку палец в трусы и водила по сухому клитору. Другой рукой Лиля отгоняла комаров, которые залетали в её ноздри-фасолинки.

Что? Работать?? Я не хочу работать! Я хочу only fuck my girl!

Нам повезло: наши родители были очень плохими людьми и нам так часто в детстве хотелось умереть, что теперь есть тема для обсуждения.

Мы прятались глубоко в лесу, под мостами, среди руин — омерзительная грязная обстановка. Моя голая спина сливается с разрушенной кафельной плиткой в какой-то заброшенной военчасти, где есть только стены и горы мусора, но мне не холодно.

Он говорил: «Надеюсь, ты в меня не влюбишься. Я не хочу брать на себя ответственность». Девочка говорила: «Конечно, я не влюблюсь. Сейчас я хочу воткнуть в тебя пальцы и вынуть все твои внутренности. Тебя здесь никто не найдёт, ведь ты никому не говоришь про меня».

На самом деле думаю, что он бесхребетное чмо и пытается не прилагать каких-либо усилий

Когда днём пьёшь — всегда по-другому. Как будто что-то запрещённое. Вроде день, а мы уже пьяные. Офигенно, по-моему

А где вы видели еврея без чувства вины?

Через неделю в туалете «Главпивмага» мы целовались взасос, и кто-то кричал: «Выходите, здесь нельзя трахаться». Мы вышли и поехали ко мне домой. «Трахаться». Это был оргазм с первого секса

Зря я боялась, что будет не о чем поговорить и мы столкнёмся с «проблемой завтрака» — так Сьюзен Сонтаг называла