Ирина Редькина

Как сказала художница Тала Мадани: «Иногда я говорю студентам, если они делают работу, которая понравится их маме, у них проблемы».

если он действительно считает, что его искусство чего-то стоит, он должен быть готов отстаивать свою позицию, а не вставать в так хорошо знакомую нам позу человека ранимого, пассивного, готово чуть что защищаться или нападать в ответ.

они также могут заставить нас воспринимать свободу как достижение будущего, а не как нескончаемую практику в настоящем, нечто, происходящее прямо сейчас.

как сказал французский экономист Фредерик Лордон, ожидание «заключительной „грандиозной ночи“ освобождения», «апокалиптического противостояния, за которым последует внезапное и чудесное пришествие совершенно иного типа людей и совершенно иных социальных отношений».

Однажды я спросила у терапевтки, не считает ли она, что подбадривание с его стороны означает, что я передала ему слишком много собственной тревожности, заставив его заботиться обо мне, а не наоборот (именно в этом я долго и, вероятно, несправедливо обвиняла собственную маму и поклялась не повторять этого, если когда-нибудь рожу сама). Психологиня сказала мне кое-что абсолютно неожиданное: возможно, он разговаривает сам с собой, как бы обучая себя смелости, самоуспокоению и выживанию. «Представь-ка, мамаша, он не всегда разговаривает с тобой!» Он в диалоге с самим собой. У него есть «я». И он говорит с ним. А твоя тревожная забота, какой бы важной и сокрушительной она тебе ни казалась, — это еще не всё и никогда не будет таковым. Какое облегчение.

К счастью или нет, основой разговоров о глобальном потеплении стал вопрос о том, что мы говорим друг другу и что говорим самим себе.

Но становится всё яснее, что непреклонная надежда или отчаяние — это, возможно, «разные проявления одной и той же эмоциональной незрелости и чрезмерной привилегированности», как выразилась журналистка Мэри Аннаис Хеглар, пишущая о климатической справедливости. Теперь, когда мы фактически уверены в том, что температура Земли из-за нас повысилась, по крайней мере, на два градуса по Цельсию, призыв Хеглар к климатическому движению «занять золотую середину» звучит более чем разумно. Он выталкивает нас из бинарной оппозиции «провал / пока не провал» к пониманию глобального потепления как «проблемы, которая обостряется, чем дольше мы производим парниковые газы, и может быть решена, если мы сознательно перестанем это делать», по словам Дэвида Уоллеса-Уэллса.

«постцивилизация» не должна и не будет напоминать «доцивилизацию» или «антицивилизацию».

Изменение климата обнажило глобальные последствия локальных действий, а также то, что эти глобальные эффекты неизбежно переживаются локально.

Наше переплетение прежде всего сложное, а сложность приводит к проблемам. Эти проблемы проще принять, если мы признаем, что наше желание решить ее раз и навсегда может также свидетельствовать о желании больше не быть ее частью.