Алексей Викторович Иванов

когда ты никому не являешься залогом счастья и когда тебе никто не является залогом счастья, но чтобы ты любил людей и люди тебя любили тоже. Совершенная любовь, понимаешь? Совершенная любовь изгоняет страх. Библия.

я, как мог, старался, чтобы отцы стали сильнее и добрее, не унижаясь и не унижая.

Гришка — в жопу шишка!

Чего ж ты сам-то в Тобольске весь бунт сидел-пердел, а не сбежал к Пугачу?

, истяжельцы, душу человека бережем, пока человек к бесу ходит.

Это уже те, кто истяжен, водятся. Им уже можно. Для того и таинство принимали. Они теперь уже с бесами смело говорят и чего надобно — добывают. Душу тем не сгубят.

Вот он застрелит Фармазона. Потом пойдет в Ёкву и снасилует вогулку. Только потом пожрет и уснет. Потом проснется и снова изнасилует вогулку. Потом возьмет за шкирку Шакулу и вытрясет из него идолка, в котором спрятана душа Бойтэ. Не отдаст Шакула — Осташа его убьет и заберет всех его идолков: для них в подклете батиной избы места хватит. А потом он уведет Бойтэ домой, в Ёкву. Поселит ее в своей горнице и пригрозит, что коли та убежит, он найдет и убьет ее по-вогульски: обольет водой голую и прокатит на морозе по льду Чусовой от Кашки до Ёквы, чтобы река свитком скрутила с девки плоть от костей, как бересту.

Ты бабам за погрузку платишь, как мужикам! Ты с кем нас, мужиков, сравнял? Что мы, что бабы — одно? Я что, с этой жлудовкой по-одинаковому работал, да?
— Ну, раззявил пасть, — зло буркнул Федька, сворачивая мешок из-под денег.
— Эй, мужики, иди сюда на правеж сплавщика! — надрывался Поздей. — Нечисто тут дело!
— Ты не заговаривайся, — спокойно предупредил Поздея Осташа.
Бурлаки возвращались к столу, испытующе глядели то на Поздея, то на Осташу.
— Ты, сплавщик, и мужику, и бабе за погрузку рупь двадцать пять платишь — верно? — Поздей чуть пригнулся, чтобы заглянуть Осташе в лицо. — Шельмовство это! Мужики с бабами разно работали! Я в одиночку пушку пер, а эти мокрощелки вчетвером поднять не могли, и всем по рупь с четвертью, да?

бабы стойко держались скотины, почитая ее превыше мужей: свинья, хоть и свинья, да не напьется, не побьет, не сгорит на заводе, упав в опоку.

Помимо прочих талантов, волколаки умели глотать солнце и луну.