Скарлетт Сент-Клэр

Персефона закатила глаза:
– Ты не можешь быть влюблена, ты же с ним только познакомилась!
– Ладно, может, и не влюбилась. Но если бы он попросил меня родить ему детей, я бы согласилась.
– Ты с ума сошла

Ей никогда не надоест видеть его обнаженным. Он был воплощением греха и секса, его запах окружал ее со всех сторон, пропитав волосы и кожу

Бог мертвых представлял собой все, чем не являлась она, – нечто темное и притягательное.
Притягательное, потому что он был загадкой, а загадки – это приключения. То, чего так страстно желала Персефона.

– Не смей извиняться. – Он обхватил ладонями ее лицо. – Не за него. Никогда за него. – Он всмотрелся в ее лицо и прошептал: – Почему тебе так отчаянно хочется ненавидеть меня?

Уважение способно построить империю. Доверие способно сделать ее нерушимой. Любовь способна сделать ее вечной.

– Я думаю, вы об этом еще пожалеете, Аид.
Под взглядом Аида она дотронулась до цветка. Когда ее пальцы коснулись лепестков, цветок увял.

– Вы слишком вольно пользуетесь благом, которым я вас одарил, леди Персефона. – Его голос был низким – слишком низким для этого разговора. Это был голос любовника – теплый и страстный.

Аид кинул мяч, продемонстрировав свои силу и мощь. Собаки бросились за ним, и Аид рассмеялся, искренне и громко. Этот звук был теплым, как его кожа, и отозвался эхом в груди Персефоны.

– Не притворяйся, будто не испытываешь ревности, Аид. Прошлой ночью Адонис меня поцеловал.
Аид с грохотом опустил бокал на стол.
– Давай, продолжай напоминать мне об этом, богиня, и я обращу его в пепел.

– Да, – выдохнула она. – Я думаю о тебе.
Воздух накалился еще больше.
От рычания Аида Персефона ощутила покалывание на коже.
– Продолжай.