Ваня Чекалов

Из людей на улицах были только собачники — и порой казалось, что это не люди выгуливают своих питомцев, а ровно наоборот.

Например, девочке Ане он подарил элегию «Зеленые», вдохновленную цветом ее глаз. Начиналась она так:
Я люблю твой звонкий смех
И слезы соленые.
Аня излучает свет!
И глаза зеленые.
Другой девочке, Маше (с ней Витя трудно расставался), он посвятил поэму, написанную четырехстопным хореем, «Карие». Ею он очень-очень гордился. Даже больше, чем предыдущей.
Я люблю твой звонкий смех —
У меня мания.
Маша излучает свет!
И глаза карие.
Витя был на год старше Даши и страшно ее интриговал. Целых шестнадцать лет! Руки у него были тонкие, плечи широкие, а нос — с горбинкой. Мечта!

Бога Анна не чувствовала. Анна чувствовала холод.

Пахло сразу всем: полевыми мелкими цветами, скошенной травой, ее ребенком — сыном, выхлопами газа, докторской колбасой, копченой колбасой и финским сервелатом, пахло деревьями, животными и ночью, пахло всем тем, чем пахнет в феврале и дальше — в марте, апреле, летом, ранней осенью и в Рождество. Пахло даже ламантинами в центральном зоопарке — не пахло только Богом. Бога Анна не чувствовала. Анна чувствовала холод.