Аполлон Григорьев

пробьюсь к ней навстречу!

Грубой руке моей дам я блаженство вкусить,

Ручки коснуться её... Не умело доселе любить

Сердце моё... не умело! Клянитесь вы, очи!

Я не видал красоты до сегодняшней ночи!

Меркуцио. Кости лишь да кожа: точно вяленая селёдка! Рыба ты, рыба!..

Как это ты так обрыбился? Он теперь весь расплылся в стихах Петрарки.

Да что ж ты скажешь-то, кормилица? Ты от меня ничего ещё не выслушала.

ЭСКАЛУС, князь Веронский.

ПАРИС, молодой вельможа.

МОНТЕККИ | КАПУЛЕТ, - главы двух родов, состоящих между собою в кровавой вражде.

ДРУГОЙ КАПУЛЕТ.

РОМЕО, сын Монтекки.

МЕРКУЦИО, родственник князя и друг Ромео.

БЕНВОЛИО, племянник Монтекки и друг Ромео.

ТИБАЛЬТ, племянник синьоры Капулет.

БРАТ ЛОРЕНЦО,

БРАТ ДЖОВАННИ, Францисканцы

БАЛЬТАЗАР, служитель Ромео.

САМСОН, слуга Капулет

ГРЕГОРИО, слуга Капулет

АБРАМ, из слуг Монтекки.

ПЬЕТРО.

АПТЕКАРЬ.

ТРИ МУЗЫКАНТА.

ПАЖ Париса, МАЛЬЧИК, ОФИЦЕР.

СИНЬОРА МОНТЕККИ.

СИНЬОРА КАПУЛЕТТИ.

ДЖУЛЬЕТТА, дочь Капулет.

КОРМИЛИЦА Джульетты.

ГОРОЖАНЕ Вероны.

ГОСТИ и МАСКИ, СОЛДАТЫ и СТОРОЖА, СЛУГИ.

ХОР.

Бенволио. Влюблён?

Ромео. С ума сошёл я...

Бенволио. От любови?

Ромео. От нелюбови той, кого люблю я.

Бенволио. Да! Видно лишь в мечтах любовь сладка,

На деле же - тирански-жестока.

.

Любовь... ведь это дым, который порождён

Парами вздохов. Если не стесняет

Его стремления преграда, ярко он

Огнём в очах двух любящих пылает

Синьора Капулет. Ведь ей четырнадцатый.

Кормилица. Об заклад

Пробью четырнадцать зубов я... жаль вот,

Что их и всех-то у меня четыре..

Ромео. Любовь-то штука нежная? Она

Груба, свирепа, зла, колюча как репейник.

Меркуцио. Грубит любовь - так сам груби ты ей;

А колется - коли! Возьмёшь ты верх над ней

Шевельнуть - значит с места сдвинуть, а ведь, храбрость-то в том, чтобы устоять на месте. Шевельнуть тебя - ты и удерешь.
Самсон. Не от собак этого дома. Нет! Тут я на стену! Катай всех, и мужчин, и баб!
Грегорио. И выходит, что ты плох. На стену залезают только трусы. Не держись стенки

Правильно. Оттого женщин, яко сосуд слабейший, все и прут к стене. И коли я только схвачусь с Монтекками, то мужчин попру от стены, а
баб припру к стене