Жауме Кабре

Дожив до своих лет, я начал понимать, что важнее не сами вещи, а те фантазии, которые мы с ними связываем. Именно это и делает каждого из нас личностью.­

Отец Фалуба говорил нам, что люди живут не в стране, а в языке. И что, оживляя мертвые языки

Ни один механизм не застрахован от попадания какой-нибудь ничтожной песчинки.

Счастье все­гда там, впереди, рукой подать, но никак не дотянуться; наверняка никому никогда не дотянуться

Ад всегда наготове и только ждет момента, чтобы войти и поселиться в нашей душе.

Это еще Гёте сказал. Персонажи, которые пытаются в зрелости осуществить желания юности, идут неверной дорогой. Для тех, кто не узнал или не познал счастья в свое время, потом уже слишком поздно, какие бы усилия они ни предпринимали. В любви, возвращенной в зрелые годы, можно найти самое большее с нежностью исполненную копию былых счастливых моментов.

— А преступление во имя Бога? — вмешалась Сара.
— Это преступление немотивированно, но обеспечивает иллюзию алиби.
— А преступление во имя свободы? Или прогресса? Или во имя будущего?
— Убивать во имя Бога — то же самое, что убивать во имя будущего. Когда оправдание идет от идеологии, сопереживание и сострадание исчезают. Тогда убивают бесстрастно и совесть остается в стороне. Как при немотивированном убийстве, совершенном пси­хопатом

В жанре, столь склонном ко лжи, как воспоминания, написанные для единственного читателя, я знаю, что не смогу не приврать, но буду стараться не очень присочинять

Вот так к нему в дом попал первый музыкальный инструмент.

Не стал юристом. Вместо того чтобы сделать карьеру, провел всю жизнь за учебой