Екатерина Даровская

Но я не умею соображать так быстро — всяко не тогда, когда на меня смотрят. С вами так не бывает?

Только когда теплая сладкая жидкость проникла в кровь, я поняла, как внутри холодно и пусто

он жил полнокровной жизнью, жил как лев и умер — как свет погас. Так-то. — Она щелкнула пальцами. — И ничего в этом нет плохого. — Она снова опустила ладонь на ящичек, погладила большим пальцем табличку. — Вот только мы по ним уж очень тоскуем. По умершим. Тоскуем, и всё.