Роберт Маккаммон

Вокруг кровати я развесил мрачные черно-белые снимки со сценами из «Метрополиса», «Лондона после полуночи», «Уродов», «Черного кота» и «Дома ночных призраков».

ужчина восточного вида с бритой головой спокойно сидел, скрестив ноги, посреди улицы, а пламя бушевало, охватывая его, словно развевающийся на ветру плащ. Его глаза были закрыты, и, хотя огонь уже лизал лицо этого человека, он выглядел столь же безмятежным, как мой отец, когда он слушал по радио Роя Орбисона.

Могучая жена доктора Лезандера Вероника, тоже голландка, чье вытянутое лицо с большими челюстями напоминало мне лошадиную морду,

перед тем как дела меняются к лучшему, все обычно идет наперекосяк.

я открою тебе один секрет, Кори. Хочешь узнать его?
Я кивнул.
— На самом деле, — прошептала миссис Невилл, — никто никогда не взрослеет.

на крыше здания суда пронзительно завыла сирена гражданской обороны. Отец одевался с такой поспешностью, что напялил на себя белье задом наперед, и, вскочив в пикап, помчался выяснять, в чем дело. Я же спросонья решил, что русские все-таки начали нас бомбить.

Я понимал, что мой отец не мифический герой, не супермен, а просто хороший человек — одинокий путник, бредущий через пустыню страдания.

Всю жизнь, насколько у меня хватало сил, я старался не постареть. Сама по себе эта работенка не из легких.

Ее густые брови походили на гусениц, а несимметричные черты наводили на мысль, что некто пытался сбить пламя с ее лица плоской стороной лопаты

Я не знал, что такое настоящая ненависть, пока не прочитал, что на свете есть люди, которые запросто могут принести в церковь бомбу и взорвать ее в воскресное утро, убив маленьких