Уильям Стайрон

Ты сказал тогда: это от интеллектуальной самонадеянности.

Какие у него фразы, – говорила она мне, – тянутся и тянутся, точно рехнувшаяся змея!»

Эта болезнь поражает душу до самой глубины презрением к себе, отвращением и даже ненавистью – чувствами, которые логически должны бы рождаться вследствие совершенного преступления, а рождаются от другого».

Любовника леди Четтерлей»?

Затем спустился к себе в комнату, разделся и, нырнув между простынь, тотчас погрузился в глубокий сон, каким спят кретины.
Проснулся я поз

Успокойся, Софи, – ласково произнес я, поглаживая ее голые плечи, – все будет хоро

. – (Ни малейшего на это шанса!)

Матерь божия, – подумала она, – что за жизнь!»

о правительства в изгнании. Не это. Нет, просто мне кажется, я готова была бы рискнуть жизнью, как это делаешь ты, даже руку отдать на отсечение, лишь бы еще раз послушать «Così fan tutte»[281] в исполнении оркестра под управлением сэра Томаса Бичема». Это была возмутительно эгоистиче

Только этим я могу объяснить то, что доктор Йеманд фон Ниманд сотворил с Софи, когда она предстала перед ним со своими двумя детишками первого апреля, в День дураков, под бешеные ритмы танго «Кумпарсита», нестройно гремевшие в сгущавшихся сумерках.